– Из ваших многочисленных заслуг и интересов чему сложнее всего было научиться?
– Прощать, – ответил я ей.
Она не совсем поняла ответа, но тут же принялась рассуждать о том, что прощение в нашей жизни очень важно. Что прощать надо стараться, но прощать надо не всех. В общем, как и многие журналисты нашего времени, она больше говорила, чем интересовалась... Девушке было лет девятнадцать. Понятно, что собеседник ей нужен больше для оценки собственных мыслей, чем как источник знаний. Я сидел и умилительно слушал ее рассуждения о прощении.
По большому счету я не прощение других людей имел ввиду. Этому стоит учиться, но это не так тяжело. Дело в том, что если вы не можете кого-то простить, кто поступил не так, как вы рассчитывали, это в конечном счете будут ваши проблемы. Любая обида, гнев, злость будет разрушать вашу душу. Возможно, тот, другой, просто сделал свой выбор не в вашу пользу, возможно, он просто оказался слаб, струсил, просто не смог иначе... Но если вы не смогли простить ему его поступка, слов, вы в итоге будете опустошать себя. Даже если вы попытаетесь забыть, все-равно в вашей душе останется тина этого поступка. Поэтому жизнь нас иной раз ставит на одни и те же грабли лишь для того, чтобы мы научились прощать одни и те же поступки. Чтобы мы поняли наконец, что люди всегда будут предавать, жадничать, поступать не так, как мы ждем, трусить, бояться, обижать, кричать, изменять, предавать... Они будут всегда это делать, и исправить это мы не в силах. А вот простить им их слабости, их выбор, дать им шанс вернуться, а если вернуть нельзя, то обнулить эту обиду в своей душе, простить и, следовательно, вернуться к начальной точки отношения, это уже в нашей власти.
Но когда я разговаривал с этой журналисткой – Мариной, я имел ввиду другое прощение. Я имел ввиду прощение самого себя. Принятие самого себя.
Однажды ты открываешь дверцу своей души и вглядываешься в ее самые темные уголки. И вдруг обнаруживаешь в себе те самые качества, которые так огорчали тебя в других. Ты обнаруживаешь и признаешься в том, что и сам можешь обмануть, предать, изменить, украсть, струсить, огорчить, ранить, унизить, отвернуться. Ты понимаешь, что эти самые пороки – они в сундучке и твоей души тоже находятся. Ты состоишь из них. И если у тебя хватит решимости и смелости разглядеть каждую такую вот неприличную вещицу в твоем чемоданчике, если хватит сил перебрать эти самые неприятные качества, в какой-то момент ты вдруг нечаянно признаешься сам себе, что ты вовсе и не такая СУПЕР-ПУПЕР-ЗАШИБАТЕЛЬСКАЯ-ЗВЕЗДА ВСЕЛЕННОЙ, которую все должны холить и лелеять, а ты очень даже с гнильцой человечек-то. И в этот самый миг ты вдруг как ошпаренный понимаешь, что если других, когда они проявляют эти самые нехорошие качества, ты можешь послать, отторгнуть из своего общения, заблокировать в социальных сетях и удалить из друзей как вКонтакте, так и в жизни, то заблокировать себя – это задачка уже не такая простенькая. Ты вдруг понимаешь, что вот этот человек, внутри которого раскиданы неприятные мыслишки, поступки и типы поведения и есть ты сам. И тебе этого самого не самого приличного человека теперь надо принять, по возможности полюбить и прожить с ним как минимум сколько Доктор приписал. И отвернуться от него, значит отвернуться от самого близкого, кто у тебя есть, отказаться от своего Я, от своей личности, от своей жизни... И тут одной галочкой в настройках страницы не отделаешься.
В этот самый миг ты либо отворачиваешься от этой неприятной правды, что и у тебя "рыльце в пуху" и бежишь в трущобы самообмана и заблуждений, из которых будет тяжело выбираться. Либо признаешь, что ты и сам с гнильцой и ничто из того списка, что ты так активно осуждал в других, тебе не чуждо. И если ты признаешь эту собственную, мягко говоря, неидеальность, ты вдруг ловишь себя на мысли, что раз уж и ты в том же самом выпачкан, то и не тебе других судить... В этот самый момент ты понимаешь, что прощать других в принципе больше не нужно, потому что прощение – следствие осуждения, а если ты и сам такой, то разве имеешь ты право таких же судить?
И тут наступает момент того самого прощения, прощения самого себя, о котором я и попытался сказать своей корреспондентке...
