Вот сделала она тебе что-нибудь огорчительное: борщ пересолила, машину разбила, с тренером или коллегой по офису изменила, на свидание на три часа позже пришла. Сидишь ты такой, в глубокий негатив погрузился, и везуализируешь нейронами своего мозга наказания для неё. Не злобы ради, а исключительно в воспитательных целях. За волосы златокудрые оттаскал. Розовыми щёками по столешнице отутюжил. К Гальке из 10Б от неё, на всякий случай, ушёл, боль обиды залечиваешь. Попутно жжег тельце её субтильное розжигом для шашлыка. Трактором придавил. И словами матерными все это приправил. Ждёшь, когда она появится, чтобы восполнить свою ущемленность не в фантазиях, а в реальности.
Тут она, дура такая, подходит, садится рядышком (чаще со вздохом тягостным, словно бремя всего мира на её плечах взгромоздилось), ресницами своими новозаветными хлопает и спрашивает: "Случилось что?"
А если тебе повезло и она не просто дура, а дура полная, то и не спросит ничего, а просто присядет и затуманенно в сумрачной неге смотреть перед собой будет, словно заметила что.
А что ей в ответ скажешь? Не будешь же ты ей всю свою ассоциативную цепочку причинно следственных связей и фрустрированных состояний пересказывать. Она же дура! Как в дуру все это транслировать можно? Смотришь на неё долгих несколько мгновений, тяжёлых таких, глубоких мгновений. И отвечаешь: “Ничего. Просто день тяжёлый“.
"Слава Богу, – отвечает твоя дура. – А я уж подумала, может случилось что? Или я тебя чем обидела?"
Вот ведь какая заботливая...
Заботливая дура – это отдельная история. Про них пост как-нибудь позже.
