удивляя прохожих и день,
обвивающий стены квартала,
сокращающий здания тень…
Ее волосы, губы, фигуру
описать не берусь: не дано
передать обветшалому звуку,
как искрится в фужере вино.
О его сиротливой осанке, о
веснушках, украсивших нос,
о таких, как о жалком подранке,
тихо шепчут «не взглянешь без слез».
Люди, полные бедственной жажды
осуждать, взглядом тыкали вслед…
Что нашла в нем?.. хотел бы знать каждый…
Ничего же такого в нем нет!
Но гуляли они, и казалось,
мир полуденный, скорчась, померк.
В переливах улыбок искрился
душ лучистых святой фейерверк.
Значит что-то в нем есть такое,
что другим разглядеть не дано.
Может жалость, прозревши любовью,
обрела в ее сердце покой?
