в сегодняшней весне…
А девочка сидела,
и девочка лежала,
лежала и сосала
свой первый леденец.
Сосала и балдела,
глядела и краснела,
краснела и сопела,
сосала леденец.
А леденец был сладким,
а леденец был вкусным,
и девочка искусно
сосать его могла.
Сосала и лизала,
во рту его катала,
и к щечке прижимала
девичьим языком.
Ей леденец казался
большущим. И знаком.
А леденец сосался,
во рту ее касался,
щекотно так касался,
заигрывая с ртом.
Девчушка улыбалась,
глазами улыбалась,
и как бы извинялась:
рот занят леденцом.
Пришелся ей по вкусу
тот славный леденец…
Играла с ним губами,
туда сюда скользила,
и языком любила,
и нёбом, и щекой…
Во рту его болтая,
слюною омывая,
сосала и сосала,
не размыкая губ…
И так его повертит,
и так возьмет, заметит,
как я смотрю на это,
и облизнет еще…
Потом слегка вздыхает,
но губ не размыкает,
глотая, не глотает,
облизывая, ждет,
что я скажу на это…
Меня как будто нету,
я как бы вышел вон…
Она уютней ляжет,
в ладонь его положит,
поглаживая, смотрит,
и снова прелесть в рот…
Вот ночь прошла и светом
день озарил планету,
и снова день прошел.
Потом настало лето,
сентябрь, октябрь, и небо
уж снегом обрясло.
Зима прошла, весною
стучался день, травою
проращивая сон.
А девочка сидела
и леденец любила,
и он ее любил.
Ей иногда казалось,
что леденец исчезнет,
сосала и молила,
чтоб он не исчезал.
Но леденец попался
как будто бы волшебный –
сосался и сосался,
ни капли не кончался,
хотя стекали капли,
девчонке часто в рот.
Глотая эти капли,
она еще сильнее
любила леденец.
Так жизнь и продолжалась,
она им любовалась,
сосала и ласкала,
а он не исчезал…
Я любовался милой
любовью этой славной –
девчонки с леденцом –
и становился мягче
с годами и нежней.
Апрель
Ижевск
