мне хотелось сперва повеситься,
а потом убежать, в море броситься,
но виски сединой в вечность просятся,
намекая, что детство износится
раньше, чем мне придется преставиться.
А дочурка смеется, возится
с зайцем желтым, иной раз поносится,
и жена, угорелая, носится,
подмывая за ней. Все износится,
даже вещи ее, если справится
с независимым желтым зайцем.
То ли вечность, а то ли спасение
мне даны в ее снах, отречения
каждый день, как молитву, читая,
я прощаю судьбе, что не знаю,
а она мне все то, что скрываю
в своих думах…
Офигеваю.
2000 год
