Изменяюсь лишь я, всё – мельчает.
Как же много большого вокруг
было в детстве! Как мало теперь.
Я взрослел. Жизнь моя обходилась без снов.
Даже слов, тех, которых не скажешь, не мог
отыскать для отца, чья сухая спина
огромной казалась. Меняют года
даже лики. Что о спине говорить!...
Как-то снился отец: худ, щетинист и мал.
Я стоял, он сидел. Я его угощал
средь холодной квартиры горячим борщом:
он жевал и резвился, наивный такой.
Скорых лет череда оставляла следы:
не на нем, а на мне. Он остался таким,
как был в детстве – родной и любимый,
с той лишь разницей: был мне отец,
а теперь стал мне сыном.
Август 1996 г.
Хутор Михайловский
