тоска затягивает, как паскуда,
мы с тобой уже год, как не спим
нет, мы спим, не касаясь друг друга.
Не касаясь друг друга – живем,
не касаясь друг друга – летаем,
не касаясь друг друга – умрем,
мы уже сотню лет умираем.
Умираем, как в поле трава
умирает в грязи перед снегом,
может быть, ты чуть больше жива,
может, станешь опять человеком.
Но пока ты – овес, я – трава,
что для лунного супа сгодятся.
Знаешь, сука-тоска, ты права:
мне бы с ней никогда не встречаться!
Не встречаться ни в снах, ни в воде,
ни во времени, ни в пространстве,
ни в мозгах, ни в ночной духоте,
ни под платьем ее, ни в халате.
Мне бы женщины этой не пить
ни глотка, не травиться, не мыться
мне бы женщиной этой, и жить,
не изведав ее. Мне молиться
остается опять и опять.
А тоска гнет колени к паркету.
Знаешь, если б не ты, мне хана,
не пришел бы я к Богу с ответом.
