Той, что жила во снах, давно уж нет.
А эта тонкая, чьи ноги целовали Короли,
Лежит и паникует: «Скоро тридцать лет.
Мне скоро тридцать лет… стара… ну, кто полюбит?
Люби же ты. Ведь ты такой… такой весь мой.
Такой живой. И эти твои руки
они роднее всех, кто был со мной.
Кто был со мной – в моей душе остался,
всех их храню и сердцем и теплом.
Но ты… ты мне по милости достался
вон той звезды, что рядышком с Луной».
Лежит и ждет, что я скажу. Гримаса,
улыбка, прищур хитрых, теплых глаз.
Хлебнул из банки свеженького кваса…
И пару сотен наслаждений спас!
