– Ирина Анатольевна, раньше детскими творческими конкурсами занималось государство, по крайней мере, пионерская организация, комсомол. Сейчас же схема примерно одна – взять с родителей деньги, отвезти детей куда-то, пригласить двух-трех членов жюри. Все это укладывается в уже привычный фестивальный набор. На Ваш взгляд такое положение дел нормально или не совсем?
– На сегодняшний день брать деньги с родителей и проводить фестивали, на мой взгляд, нормальное явление. Главное, чтобы дети были заняты, чтобы дети развивались, чтобы дети получали положительные эмоции, знакомство с искусством, в нашем случае, с танцем. Чем больше они будут заняты, чем больше они будут получать хорошей информации, тем, на мой взгляд, лучше.
– В своей страсти удержать клиента многие организаторы вводят в положения своих фестивалей, мягко говоря, лояльные условия: чуть ли не вручение Гран-при за каждую номинацию, полтора-два десятка первых мест. От чего больше пользы – от таких «добреньких» фестивалей или от фестивалей, где за Гран-при бьется по 20 по 30 коллективов в условиях жесткой конкуренции?
– Если говорить о Гран-при, то мне кажется, оно должно быть одно: из хороших коллективов должен быть лучший, и все остальные должны стремиться к лучшему результату. Можно давать несколько первых, вторых и третьих мест, но Гран-при должно оставаться единственным. Потому, что это все же определяет уникальность коллектива, личность коллектива, оценивает работу коллектива.
– Критерии судейства для разных возрастов участников должны отличаться или быть одинаковыми независимо от возраста?
– Конечно, младшему возрасту должна даваться какая-то поблажка. Нельзя отбивать у маленьких детей желание заниматься балетом, танцем. Если мы будем очень строго их судить и определять их уровень, их возможности, их данные по завышенной планке, они просто бросят этим заниматься. К более взрослым категориям должны быть предъявлены более профессиональные требования.
– Как удерживать интерес детей к танцу, как удерживать их внимание, не смотря на то, что хореография – тяжелый вид искусства?
– Удерживать детей в хореографии – очень сложный вопрос и очень большая нагрузка для педагогов. На сегодняшний день, педагоги должны быть заинтересованы, прежде всего, в количестве детей, это обусловлено коммерческими целями коллектива. Но детей мало набрать, с ними надо уметь работать. Балет без строгости не бывает – это очень тяжелый труд, очень тяжелая и сложная профессия. Заставлять делать детей тренаж, тот же станок каждодневно – очень сложно, но это необходимо, поэтому надо суметь им все это объяснить. Надо уметь заинтересовывать, искать какие-то возможности. Для маленьких – это игры, гимнастика, танцы. Танцы ставить обязательно, обязательно с ними делать какие-то танцевальные элементы. Я думаю, что с детьми надо больше играть, и при этом требовать какие-то профессиональные вещи.
– Руководитель одной из балетных школ в Стокгольме как-то пожаловалась, что если она даже шутя шлепнет ребенка по попе, ее могут родители ученика засудить. У нас, наоборот, педагоги говорят, надо шлепать, иначе мы ребенку ноги правильно не поставим. Где золотая середина между не педагогическими методами и педагогическими процессами?
– В балете используется рукоприкладство: ребенка можно иногда ударить или шлепнуть, все зависит от того, как педагог это делает. Иногда просто необходимо подойти, «вывернуть» ноги, помочь ребенку почувствовать свое тело. Разумеется, приходится это делать руками, чтобы он понял правильность исполнения, каких-то движений, правильность положения корпуса. Иногда приходится «подшлепнуть». Если педагог это делает любя, без злобы, большого вреда не будет. Педагог не должен быть злым и жестоким. Если родители хотят, чтобы их ребенок серьезно занимался, то у них должен быть хороший контакт с педагогом.
– Бывают еще одни формы педагогических «перегибов»: фестиваль завтра, конкурс завтра и педагоги заставляют детей репетировать до ночи? Репетируют в поездах, запрещают идти на море пока дети не получат первое место.
– К сожалению, такие перегибы имеют место быть. При подготовке к выступлению многие педагоги до последнего пытаются детей чему-то учить, направлять, какие-то исправлять ошибки. Они постоянно нагружают детей информацией. Мне кажется, в таких случаях это лишнее. Надо учитывать, что дети тоже волнуются, дети так же переживают перед выступлением, как и их педагоги, поэтому, наверное, все надо готовить заранее. У детей на фестивалях обязательно должен быть отдых. Например, японцы. Они готовятся очень тщательно и долго, потом у них идет осмысление материала, и это очень часто бывает именно перед выступлением. Они просто осмысливают все, что у них было сделано до… Происходит усвоение того, что говорил им педагог. Пожалуй, это разумный подход. Так же, как в спорте, когда к соревнованиям подводится результат, а не постоянное нагнетение происходить до последнего момента. Так же и на конкурсах должно быть. Ребенок должен идти на выступление с желанием, а не уставшим и измученным требованиями педагога.
– Глядя на детское выступление, Вы можете для себя определить мастерство руководителя, как педагога?
– Естественно, выступление детей очень зависит от самого педагога. Можно сразу определить и уровень профессионализма педагога, и его отношения к детям. Тут видно все. Как у нас говорят – вышел человек на сцену, и ты уже знаешь – кто он, что он из себя представляет. По детям можно определить, что из себя представляет педагог: какой он, как он работал с детьми, как он к ним относится. Я понимаю, что многие педагоги очень любят своих детей, но не всегда они находят правильное поведение, правильное взаимоотношение с детьми. А это очень важно учитывать.
– Что лучше влияет на развитие коллектива: когда один педагог занимается постановками своему коллективу или же когда он приглашает других постановщиков?
– Когда идет вопрос о репертуарной политике в коллективе, педагог может быть замечательный, очень талантливый, ставить хорошие номера, но он постоянно с детьми и дети не получают другую информацию. Важно приглашать и других педагогов, других балетмейстеров, чтобы знакомить детей с разными направлениями и в хореографии и в других современных направлениях танца. Не надо сводить «свет клином» только на одном педагоге.
– Когда народный коллектив вдруг начинает танцевать хип-хоп, только потому, что это сегодня модно? Когда на народников ставят хип-хоперские вещи, когда бальников заставляют танцевать а ля стилизацию… Это правильно?
– Когда начинается знакомство с разными направлениями танца, надо учитывать, что каждому танцевальному жанру свойственны свои привычки тела. Классика ставит корпус и положения головы, ног, рук, в определенных позициях. Ноги работают в определенных позициях. У нас есть ось, на которой стоит костяк – скелет тела, и мышечная работа тела совершенно другая, как, например, в модерне. В модерне совершенно свободное тело, свободная пластика – без косности тела. Поэтому, когда ребенок, к примеру, воспитывается только в классическом направлении, то, конечно же, с возрастом ему сложнее становится работать в модерне, начинать знакомство с уличными танцами. Конечно, нет ничего невозможного, сегодня смешивают все подряд, но когда развивается одно направление, оно достигается быстрее, достигается более высокий уровень, высокое качество исполнения. В качестве знакомства, думаю, другие стиле не помешают. Сейчас классики с удовольствием танцуют и модерн и джаз, и другие направления современного хореографического искусства. Но продвинуть коллектив во всех направлениях технически практически невозможно.
– Стоит ли педагогу прислушиваться к мнению детей при постановке танца? Могут ли дети чему-то научить педагога или же это иллюзия?
– Когда идет работа или же решение каких-то вопросов по репертуару, не уверена, что надо советоваться с детьми. Все же педагог лучше знает, что нужно его ученикам, какое направление выбрать, что для них сделать. Не зря же мы говорим, что «педагог – глаза классического танца». Ты сам себя не воспринимаешь, ты себя видишь в зеркало, но правильно ты себя не воспринимаешь: можно многие недостатки пропустить, не заметить. Можно очень себе нравиться, а на самом деле оказывается, что ты совершенно не так выглядишь. Слава Богу, сейчас появились видеокамеры, когда можно снять, посмотреть свое выступление, проанализировать. Раньше такого не было, и поэтому многие были в эйфории от себя, что, в принципе работало, не на них. Я считаю, что в данной ситуации педагог должен принимать решение сам.
– Вы часто бываете на фестивалях, часто наблюдаете за коллективами со стороны. Бывал случаи, когда Вам становилось жалко детей, когда становилось стыдно за работу их руководителей?
– Очень часто после конкурсов у нас происходят встречи с педагогами, проводится обсуждение их работы. На эти обсуждения приходят педагоги, руководители, репетиторы, постановщики хороших коллективов. Педагоги коллективов, которые очень плохо показываются, плохо работают, обычно никогда не приходят на эти обсуждения. То ли им стыдно, то ли они слишком уверены в себе, не знаю, но мне кажется, когда человек перестает в себе сомневаться, он уже не развивается и он теряет последнее, что он имел. Надо встречаться, обсуждать. Пусть будет стыдно, пусть многие вопросы будут тебе задаваться, пускай ты не сможешь на них ответить, пускай будут происходить обсуждения твоей работы, но тогда будет какой-то прогресс, иначе – это бесполезная работа и для педагога и для исполнителей, которые с ним работают.
– Какие психологические травмы у ребенка могут вызвать те или иные действия педагога? Чего ни в коем случае нельзя допускать в работе с детьми?
– Педагог, который работает с детьми, должен быть очень внимателен. Он должен знать психологию ребенка. Нанести психологическую травму очень просто. Мы иногда даже не замечаем, когда косым взглядом, обидным словом можем отбить желание у ребенка продолжать работать дальше. Он запомнит это на всю жизнь. Надо быть очень внимательным к себе, как к педагогу, нельзя ругать ребенка только за то, что он не выступил так, как хотел этого педагог. Это ребенок. И даже если он мог, но не сделал, надо понимать, что это ребенок, не машина, все может сыграть против него. Ребенка обязательно надо настраивать и обязательно надо какие-то вещи детям прощать и понимать их.
