Жил-был на свете психолог. Квалифицированный, грамотный, работу свою хорошо знал, не стоял на месте и постоянно совершенствовался. И люди его хвалили, и гонорары росли, и на конференции и конгрессы его в разные страны мира приглашали. Чем квалифицированнее становился психолог, тем меньше в человеческой психике и поведении для него загадок оставалось. Дошел он до такой степени квалификации, что едва познакомится с кем-то и в первые минуты разговора понимает, какие ограничения и установки движут новым знакомым, какие отклонения, деформации и диссонансы в этом человеке скрыты. Говорят, читал людей не просто "как книгу с закрытыми глазами", а как книгу с закрытыми глазами в темной комнате даже не снимая с книжной полки. По одному корешку обложки, то есть, читал.
Но в скором времени начал замечать психолог побочный эффект от такой своей высокой квалификации. Смотрел он на людей и там, где остальные видели простые человеческие радости, психолог видел диагнозы или, в крайнем случае, когнитивные искажения. Болтовня с друзьями и подругами представлялась ему бегством от пустоты и одиночества. Страстная ругань влюбленных – абьюзом и тоскичным поведением. Женская ветренность – непунктуальностью и пассивной агрессией. Человеческая слабость – инфантильным эгоизмом. Необязательность - нарушением границ. Привычки разные – скрытыми или явными проявлениями неврозов считал психолог. Забывчивость рассматривал как перенос ответственности, а иногда и зачатки деменции. Желание сделать маме или папе подарок – человекоугодничеством. Кокетство стал воспринимать исключительно как проявление нарциссизма. В послушности разглядывал выученную беспомощность.
И так вот видился ему каждый человек и отношения между человеками. Куда, в какие отношения, не развернет психолог свой взор, везде видит диагноз, искажения, деривативное поведение или, чего хуже, травмы развития. И загнал бы себя психолог таким вот умением до полного истязания, до одиночества и неспособности чувствовать простое человеческое счастье, но только был у него свой "спасательный круг".
Была у психолога любимая женщина. Ее он анализировать почему-то не мог. Ну не поддавалась она ни анализу, ни тестам, ни прогнозам и исследованиям, как он ни старался. И как у нее так ловко от его определений замаскироваться получалось, психолог так и не понял.
Когда устаёт психолог остальным помогать разбираться в себе, приходит к ней, ложится на её колени, а она его по голове гладит, гладит, пока он не уснёт: спокойный и безмятежный.
А когда он уснёт, идёт она в другую комнату, набирает по скайпу своему психотерапевту и решает с ним свои проблемы. Так и живут – долго и счастливо: грамотный психолог и мудрая женщина.