Как невостребованно дремлет унитаз средь кафельной очерченности стен. О чем мечтается тебе, фаянсовый бродяга, в недвижимость залипший по призванью?
Быть может, мнишь себя героем Ватерлоо, сраженным пулею в запальчивости боя? Или Рамзесом, дрыхнущим средь пальм? Потомком видишься себе семейства Банипалов иль Кием персским Азию третишь?
Молчит бродяга, лишь смывной слезой стекает мечтаний боль в пробоину души. И я, вообразив, что сытость не порок, молюсь в великодушье полководца коленопреклоненной тошнотой.